Алия, которая никому в Израиле не нужна

Каков портрет новой «экстренной» алии? Что ждет прибывших сюда потенциальных репатриантов? Не уедут ли они, отчаявшись, обратно? На эти вопросы пытались ответить спикеры Штерновских чтений. На сей раз этот ежегодный израильский форум был посвящен явлению, которое наконец-то, через девять месяцев после начала вторжения России в Украину, чиновники начали замечать. А именно – новой волне так называемой экстренной репатриации в Израиль.


Конференцию назвали так: «Экстренная репатриация в Израиль: причины, мотивы и проблемы интеграции». В программе значился список спикеров, в котором нашлось место представителям «Натива» и министерства алии и интеграции, профессору Бар-Иланского университета и известному менеджеру, приехавшему в Израиль семь лет назад. У меня сразу возник вопрос: почему не дали слово хотя бы одному представителю этой самой экстренной алии, о которой решили поговорить? На что социолог профессор Зеэв Ханин ответил мне:

«Разве кто-то из вновь приехавших проводит исследования и анализ этой алии? Если вам такие известны – не сочтите за труд сообщить, непременно пригласим на следующие мероприятия».

Ответ мне показался странным, потому что вроде бы ни чиновники «Натива» и министерства, ни бизнесмен Аркадий Майофис на научность речей, в общем, тоже претендовать не могли. Забегая вперед, скажу, что организаторы все же нашли двух человек из новоприбывших, которым предложили сказать что-то в самом конце, в прениях. Это был преподаватель английского с довольно неудачным комическим стендапом и уникальный специалист по онкогематологии с огромным опытом, от которого требовали рассказать о его планах интеграции в Израиле. Он эти планы, однако, обрисовать пока не смог.

Люди и цифры
Все выступающие называли разные цифры, отражающие количество прибывающих потенциальных репатриантов на тот или иной месяц уходящего года.


Представитель «Натива» Нати Канторович, который отчитывался о деятельности организации (иначе его выступление сложно интерпретировать), сообщил, что, по данным на 29 ноября с начала российского вторжения в Украину в Израиль из этих двух стран въехали 59 263 человека: из России – 33 161, из Украины – 26 102.

За год из России, Украины и Беларуси поступило около 100 тысяч заявок на изменение статуса и 56 тысяч человек получили положительный ответ, то есть стали гражданами Израиля. Точки «Натива» – места приема потенциальных репатриантов – появились в аэропорту «Бен-Гурион» 25 февраля, через них проходили и проходят тысячи людей. Из-за резкого роста числа обращений в «Натив» потребовалось расширить штат консулов в разных странах бывшего Союза. «Достаточно ли их сейчас?» – сомневались слушатели. «Открыт специальный курс посланников на 15 человек», – сообщил Канторович.

Профессор Зеэв Ханин записал на видео свое выступление, но его выкладки были верны лишь на июль этого года, так что полностью они к дню сегодняшнему, возможно, не применимы. Однако было интересное и в его наблюдениях: в начале войны произошел количественный скачок приезжающих из Украины, который уже к маю 2022 года практически прекратился: многие предпочли европейские страны. «Половина приезжающих – молодежь, 40% – люди среднего возраста, так что заявления об иждивенцах, которыми пугают некоторые политики, не выдерживает никакой критики», – считает профессор Ханин. Он ссылается на данные исследования Евроазиатского еврейского конгресса (EAJC), верные на июль, по которым российские еврейские семьи уезжали в основном из Москвы (53%) и Петербурга (13%), а Украина была представлена многими городами, но в первую очередь ехали из Киева (23%), Харькова (11%) и Одессы (7%).


Названы мотивы отъезда, хотя мы не знаем, насколько искренними были ответы этих людей. В апреле-мае, согласно исследованию министерства алии и интеграции, большая часть евреев из России на вопрос о причинах отъезда отвечали «в любом случае настроились уезжать в ближайшее время, просто так совпало» (64%) и «колебались, но война подтолкнула» (24,6%). Украинские репатрианты отвечали иначе, и почти 30% из них сказали «вообще (пока) не собирались уезжать, но война изменила их планы».

Из новых репатриантов 40,9% так или иначе отмечают свою связь с иудаизмом, 46,7% нерелигиозны.

Хотят ли новые репатрианты просто отсидеться здесь? Как отмечает Зеэв Ханин, большинство приехавших хотели бы как можно быстрее трудоустроиться. Три четверти из них собираются выучить иврит, две трети – устроить детей в израильские школы. Двое из каждых трех приехавших говорят, что ощущают Израиль своей страной.

Директор Иерусалимского регионального отделения министерства алии и интеграции Катя Тув предоставила уже более оперативные цифры, характеризующие новую алию. От нее мы узнали, что больше всего репатриантов приняли Хайфа, Нетания, Ришон-ле-Цион и Тель-Авив – впрочем, это места, где им выдали удостоверения личности после консульской проверки, не исключено, что затем они переедут. Больше других в составе новой волны экономистов, инженеров, адвокатов, студентов, а еще с начала войны к нам переехали 770 врачей – потенциал, который хорошо бы использовать!

Хождения по мукам
Эти отчеты на фоне цифр стали бы единственными темами конференции (которая по замыслу организаторов должна была стать научной), если бы нам с Аркадием Майофисом не удалось привлечь внимание участников к тому, что происходит с экстренными репатриантами в Израиле сегодня на практике. Кажется, для участников чтений это стало новостью.

Что происходит прямо сейчас? А то, что тысячи людей находятся в Израиле, и новые десятки и сотни прибывают сюда каждый день, с надеждой уже в Израиле пройти консульскую проверку – ведь в странах исхода ожидание длится месяцами. Не все из потенциальных репатриантов обладают свободными миллионами, мало кто имеет кредитные карты, которыми можно пользоваться в Израиле. Уже прибыв сюда, они выясняют (некоторые с большим удивлением), что процесс их «экстренной» репатриации здесь затянется на три месяца, а то и дольше: на консульскую проверку сейчас записывают на март.

«Но почему? ­– написала мне женщина, прибывшая в марте из Украины и пытающаяся сейчас вывезти из России свою сестру. – Нам же все сделали за неделю!»

Однако времена изменились, наплыв увеличился, а действия государства не адекватны ситуации. Гостиницы могут дать лишь избранным нуждающимся и ненадолго. Месяцы ожидания консульской проверки – без законного права на работу. Потом ожидание удостоверений гражданина («теудат зеут») и репатрианта («теудат оле»). Потом ожидание первых выплат в рамках корзины абсорбции. И все эти три-четыре месяца надо где-то и на что-то жить в нашей текущей дорогим молоком и очень дорогим медом стране.

Кто может себе это позволить? Состоятельные люди и те, кому повезло с родственниками и друзьями, хотя семьи, принимающие новых репатриантов, тоже не «сабры» в трех поколениях, не всегда хорошо обеспечены, и для них это тоже становится непростым испытанием. Почти никакой помощи государство на этом этапе не оказывает, что бы там ни говорил глава НДИ и министр финансов Авигдор Либерман (его обещания, растиражированные СМИ, обманули многих в странах исхода). И в социальных сетях, и в почтовых ящиках журналистов и юристов то и дело появляются панические просьбы о помощи – люди просто остаются на улице без средств к существованию, с минимальной медицинской страховкой, без права на работу. Даже в 1990-е такого не было, хотя тогда приезжало куда больше народу.

Но этого мало: в игру вступает МВД, и потенциальные репатрианты, измученные месяцами ожидания, часто попадают в новую бюрократическую ловушку. Даже если «Натив» подтвердил их право на репатриацию, они часто оказываются не готовы к разнообразным требованиям отделений МВД: вопреки нормам, там чиновники требуют те справки, которые сами сочтут нужным. Или – не требуют.

На израильском правительственном сайте мы видим размытую формулировку: требуются «удостоверения, подтверждающее семейное положение всех членов семьи». И, только приехав сюда, многие вдруг выясняют, что это не свидетельство о браке или штамп о разводе, как было раньше, а справки о заключении брака или об отсутствии факта государственной регистрации акта гражданского состояния, которые надо заказывать в ЗАГСах в стране исхода. Кто из прибывших обязан их представлять? Тут начинаются разночтения. В одном отделении – никто ничего представлять не должен. В другом – избранные, в зависимости от возраста и семейного положения. В третьем их требуют от всех поголовно. Правила игры меняются во время игры. Не говоря уж о справках о несудимости, необходимость которых весьма спорна, учитывая ситуацию в России, и вроде бы уже сказали, что не надо, но эти справки то требуют, то нет.

Поход за новыми справками – значит, снова деньги посредникам и время ожидания.

А после многомесячной эпопеи получения гражданства начинается новая – получение возможности учиться в ульпане. Очереди туда теперь можно ждать и полгода, и так размывается сам принцип – учить иврит в то время, пока у человека есть «корзина», то есть хоть какие-то средства к существованию.

Напомним, что заявки на репатриацию из трех стран дали 100 тысяч человек, приехали около 60 тысяч – за девять месяцев! Право слово, если столь небольшое количество людей государство не в состоянии нормально принять и интегрировать, не мучая их и не забирая последние накопления – то что оно, государство, вообще может?

На будущее: люди, способные рассказать о процессах, происходящих с новыми репатриантами, есть. Они готовы это сделать на любой подобной социально значимой конференции. Но непохоже, чтобы их беды и в самом деле были интересны израильским чиновникам, которые – как давно известно – любят репатриацию, но не любят репатриантов.

Алла Борисова, «Детали». Фото: Depositphotos.com 
Источник: https://detaly.co.il/aliya-kotoraya-nikomu-v-izraile-ne-nuzhna